Лютор изначально знал, что пресс-конференция вызовет фурор, и теперь о нем говорили не только в Метрополисе, но и за его пределами. За пределами страны, потому что весь мир следил за любителями нацепить на себя плащ и устроить очередной перформанс.
Там была даже эта мисс Лейн из Плэнет — восхитительная женщина, если бы она не писала свои обличительные и полные гнева статьи именно о нем. Лексу вообще нравились именно те женщины, что потенциально могли его уничтожить. Во многих смыслах. Таких, к счастью, было немного, и он успешно с ними не связывался — причина номер один, почему он не женат. Не то чтоб он не был раньше, но это не лучшие истории. Желательно, чтоб его сын их обошел стороной.

А именно об этом сыне и была знаменательная пресс-конференция, и Лекс позаботился о том, чтоб ее пустили в прямом эфире.
Файлы Кадмуса попались ему случайно, когда Лексу пришлось разбирать всё то, что осталось от его отца. Финансирование туда шло приличное, но очень хорошо сокрытое, чтоб даже сам Лютор далеко не сразу смог установить связь. Но когда это произошло, и он слегка покопался, то пришел в настоящую ярость.

Теперь эмоции утихли. Он думал о том, как мог не замечать до этого, что у нового приятеля или подражателя Супермена, который совсем недавно появился на супергеройской арене, его же разрез глаз. От Супермена там, конечно, тоже было достаточно, но тут Лютор не возражал: при всех нюансах, инопланетянин был очень фактурным. Известно, что красивые люди добивались большего успеха, а красивый и умный мог бы владеть миром.

Сначала Лекс думал о том, что этот Супербой должен стать его персональным оружием в борьбе с Суперменом. Он успел составить пошаговый план на ближайшие пять лет, в котором он развивал спрсобности парня, натаскивая его против криптонца, и первым шагом было знакомство и ограждение его от пагубного влияния других любителей плащей.
Разумеется, он не собирался ему рассказывать всё сразу. Он просто собирался сделать так, чтоб Супербой сам пропитался этими идеями. Немного манипуляций, немного недосказанности, правильно преподнессенная информация были секретом успеха, а мозг подростка по всем правилам податливым и внушаемым.

Лекс рассчитывал закончить первый шаг в течение месяца, и связаться с Супербоем оказалось не трудно, но тут-то и начались проблемы с его планом. Он… передумал.
Подростка звали Коннером, у него был разрез глаз Лекса, который тому достался от матери, и его лицо отражало все эмоции. Кусочек правды в мире абсолютной лжи.
После того, как Лютор всё ему рассказал, Коннер сделал самую ужасную вещь из всех, что могли прийти ему на ум — полез обниматься. Это было испытание определенного рода, потому что Лекс не привык к тому, что его трогают. Но в конечном итоге всё оказалось не так плохо, как могло бы.
Мерси дарила ему полные скепсиса взгляды, на что Лекс ответил, что у него отцовский инстинкт. Все бы ничего, но совсем недавно он прочел ей внушительную лекцию об отсутствии инстинктов у человека как таковых. Скепсиса было еще больше, но ни одного лишнего слова. Следовало действительно поднять ей зарплату.

Визит Супермена он ждал почти сразу после того, как Коннер к нему переехал. Но инопланетянин опять разрушил его планы и не прилетел, а сам Лекс не стал заводить эту тему: ему даже было приятно, что кто-то в окружении не болтал про Супермена двадцать четыре на семь. Теперь же он явился, и это действительно означало, что они с Коннером не поддерживали крепкую связь. Что только подтверждало все представления Лютора о нем, как и снисходительном, но равнодушном.
Ну, может быть не равнодушным ко всему, что могло предоставить Лексу какое-то могущество, потому что он буквально по взгляду мог прочесть всё то, что криптонец хотел ему сказать.

К этой встрече стоило подготовиться, но сразу после пресс-конференции Лютор вернулся в ЛексКорп и заперся в своем кабинете, чтоб прочесть минимум две книги по психологии подростков и просмотреть весь перечень подходящих школ Метрополиса. Стоило ли ему сделать это вместе с прилетевшим визитером? Понимал ли тот что-то в школах и принципах образования? Как вообще учились криптонцы?
На последней мысли он свел брови и активировал открытие окна, чтоб его не выбили, как это могло произойти в случае с красно-синим гигантом.
— Супермен, — он откинулся в кресло и сложил перед собой пальцы пирамидой, — не ждал тебя. Точнее… ждал. Но пораньше.

Музыка пробивается даже через плотно закрытую дверь служебного помещения, и Жаклин морщится: не лучшее место для выполнения заказа. Но их «клиент» параноидально осторожен, и единственное место, где его можно поймать вне стен охраняемого поместья, куда проникнуть тоже можно, но гораздо сложнее – это вот этот стриптиз-клуб, посещаемый им инкогнито.
Хотя, конечно, все прекрасно понимают, кем является невысокий смуглокожий мужчина со сломанным носом, любитель белокурых красоток в микробикини, но притворяются, что им это неизвестно. Люди любят играть в нелепые игры, в этом наемница убедилась давно.
— Джек, он остался один. Твой выход, — звучит голос в миниатюрном наушнике – его владелец сидит в припаркованном неподалеку от стриптиз-клуба фургоне и по камерам отслеживает, кто вошел и кто вышел из туалета; к сожалению, в самих туалетах камер не бывает — приватность и прочие выдуманные глупости.
Джеки смотрит в зеркало. То отражает неопределенного возраста женщину с мешками под глазами, одетую в чуть топорщащуюся в районе талии униформу местной уборщицы, с завязанными в неряшливый низкий пучок волосами. Современная косметика при должной сноровке творит чудеса, а люди уже привыкли не замечать обслуживающий персонал, что ей, конечно же, на руку.
Она оборачивается и кидает взгляд на хозяйку надетого на нее платья. Та в отключке и, хочется надеяться, не успеет очнуться за те пять-десять минут, что потребуются для выполнения [i]заказа[i]. Но, разумеется, связать ее это не помешало: лишние проблемы никому не нужны.
Подхватывая несколько стопок бумажных полотенец и пряча среди них пистолет, Джеки выскальзывает из служебного помещения и по стеночке пробирается в мужской туалет, держа на лице сосредоточенно-деловое выражение и глядя прямо перед собой. Сидящие неподалеку от входа и сторожащие его охранники бросают на нее равнодушные взгляды, но и только: они тоже не считают угрозой для своего подопечного неприметную уборщицу.
Толкнув дверь и зайдя внутрь, она кидает быстрый взгляд, оценивая обстановку, и довольно улыбается, мгновенно понимая, что все складывается более чем идеально.
— Эй, мисс, — отвлекаясь от процесса, невысокий мужчина со сломанным носом возмущенно оборачивается в ее сторону от писсуара, но больше ничего сказать не успевает: звучит приглушенный хлопок, и на его лбу образовывается дополнительное, не предусмотренное природой, отверстие. Тело заваливается в сторону и сползает по стене вниз, пачкая кровью мраморное покрытие.
Наемница, ступая практически беззвучно, подходит к нему, равнодушно смотрит в остекленевшие глаза, в которых застыло изумление, и делает еще один выстрел, контрольный.
Все, дело сделано, можно уходить.
Она протягивает руку, чтобы выбросить пистолет в урну с использованными полотенцами: потом останется только, вернувшись в служебные помещения, снять с рук тонкие латексные перчатки телесного цвета и переодеться, после чего раствориться в ночи. Но тут происходит неожиданное: дверь одной из кабинок распахивается – хотя она готова поклясться, что там никого не было – и из нее выходит парень.
— Твою ж, — едва слышно бросает она с досадой, а тело словно действует само: вскидывает руку с пистолетом, наводя его на парня, нажимает спусковой крючок раз, второй, третий, посылая пули в случайного свидетеля. Ничего личного: он просто оказался не в том месте не в то время.

по запросу

Сатана с самого утра сидела на скамеечке в тени у фонтана, читая книгу и изредка делая глоток из термо-кружки с кофе - у нее было все время этого мира и она любила начинать свои дни медленно, не торопливо. У нее была вечность, пока ее слабое человеческое тело проживает свою смертную жизнь, прежде, чем рассыпаться в прах - и ее это забавляет. После возвращения из Ада ее вообще многое в мире смертных забавляло, вызывая то жалостливую усмешку, то презрительное хмыканье - глупые глупые смертные... Словно отзываясь на эти мысли один из доберманов у ее ног поднимает голову и внимательно смотрит куда-то вдаль, медленно поднимая шерсть на загривке. - Что там, хорошая? - проводя пальцами по блестящей шерсти, спрашивает Сатана, пытаясь проследить взгляд гончей и угадать, что же та высматривает или кого та высматривает.

- Вперед. - девушка делает неопределенный взмах рукой и обе гончие тут же срываются с места, черными тенями скользя между гуляющими и вызывая панический лай у узнавших их собак. Животные не люди, их не обмануть мороком или иллюзией, они всегда видят мир как он есть, что даже Сатана в их глазах не элегантная дама, с жестким выражением лица и невообразимо высоким каблуком, а настоящий демон, с горящими глазами и длинными клыками, почти касающихся подбородка. Только животные немы, а их хозяева - безнадежно глупы, чтобы хоть на секунду посмотреть дальше собственного носа.

Доберман сидел у края дорожки совершенно неподвижно и следил взглядом за каждым движением мужчины, стоило тому поравняться, а там и остановиться, сраженному резкой болью. Потом он бесшумно встает и выходит на беговую дорожку, чтобы встать за спиной спортсмена, в то время, пока спереди, чуть вздыбив шерсть, подходил другой доберман, не отрывая чуть красноватых глаз от лица мужчины. Дождавшись когда внимание снова переключится на них, синхронно приподнимают верх губ, обнажая острые клыки. Все это они делают молча. Они всегда все делают молча, не распыляясь на бесполезный лай или охотничьи выпады - им не надо запугивать свою жертву, не надо гнать ее вперед, безмолвным ужасом наступая на пятки, дыша в затылок жаром преисподней. Сатана любит своих гончих и каждый вечер позволяет им охотиться в бедных кварталах Нью-Йорка - там жизнь не стоит и ломанного цента, а на криминальную сводку в новостях уже давно никто не смотрит. Что есть жизнь очередного бездомного для огромного города, где каждый день происходят сотни преступлений? Ответ вы знаете и сами.

- Боль, Смерть, к ноге, - не вкладывая в голос силы, приказывает Сатана, когда наконец-то обнаруживает кого учуяли ее верные четвероногие. - Хорошая работа, - треплет по ушам одну из собак, переключая внимание на мужчину. - Рада встрече, - поигрывая ямочками на щеках здоровается Сатана и без малейшего стеснения рассматривая Рамлоу хозяйским взглядом. - Не узнаешь? Ай ай, я чувствую себя оскорбленной в своих самых лучших чувствах, - прицокивают языком, даже не пытаясь скрыть насмешку в выражении лица или тона голоса. - Зато твое тело оказалось умнее, не так ли? Оно точно помнит меня, - далекий отблеск адского пламени загорается в глубине зрачков, когда становится почти напротив, все еще сопровождаемая доберманами с обеих сторон.;